Честно говоря, перевод последнего четверостишия

As I lie dying
here, I'm eyeing
stars. Here's Venus;
no one between us.

у Куллэ мне тоже (как и автору журнала) не сильно нравится. В голове вертится самойловское "И больше никого кругом". Если сложность перевода (как говорил denik) в том, что русские слова длиннее, может черт с ним с размером?