![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Тайна пропавшей ремарки
«Макбет», как и многие другие пьесы, впервые был опубликован только в 1623 году, через семь лет после смерти Шекспира. При публикации были допущены неточности в самом напряженном месте: когда Макбет во время осады узнаёт о смерти жены и произносит знаменитый монолог, уступающий по известности разве только монологу Гамлета. Эти на первый взгляд локальные неточности были косметически подправлены в более поздних изданиях и таким образом появился общепринятый современный текст пьесы.
По видимому, одна из наиболее важных деталей «Макбета» была упущена в результате этой непродуманной редакторской правки. Это выяснилось недавно, когда актриса Джен Бликст, игравшая леди Макбет, выдвинула блестящую гипотезу, которая проливает свет на исходный замысел Шекспира.
Чтобы познакомиться с этой гипотезой, вспомним необходимые детали. У Шекспира взаимоотношения между Макбетом и его женой начинаются с письма. В нём Макбет рассказывает, как ведьмы предсказали, что он станет королём после Дункана. Леди Макбет читает это письмо непосредственно перед встречей с мужем. И первый диалог супругов звучит так:
Макбет
Любовь моя, Дункан к ночи приедет.
Леди Макбет
А уезжает он когда?
Макбет
Назавтра
Намерен ехать он.
Леди Макбет
О, никогда
Пусть солнце это завтра не увидит.
Как всем хорошо известно, по наущению жены Макбет убивает Дункана и становится королём, а леди Макбет — королевой. После этого леди Макбет слегка повреждается рассудком. Вот диалог врача и придворной дамы:
Врач
... Когда она бродила последний раз?
Придворная дама
С тех пор, как его величество выступил в поход, я видела, что она вставала с кровати, набрасывала на себя ночную рубашку, отпирала шкаф, доставала бумагу, складывала ее, писала на ней, читала написанное, потом запечатывала и возвращалась в постель; и все это было в глубочайшем сне.
Врач
Сильное расстройство естества — пользоваться благами сна и в то же время предаваться занятиям, присущим бодрствованью. Это дремотное возбуждение, кроме блужданий и прочих подобных поступков, возможно сопровождается какими-либо речами?
Придворная дама
Такими, сэр, что я повторять не стану.
А теперь мы прочитаем то самое загадочное место трагедии, которое находится в начале пятой сцены пятого акта. Но не в современном отредактированном виде, а так, как это напечатано в первом издании 1623 года.
Макбет
...Что там за шум?
За сценой раздается женский крик.
Сейтон
Там женщины кричали, государь.
Макбет
Вкус ужаса почти уже забыт.
А раньше чувства бы похолодели
От крика ночью. От зловещих сказок
Тогда, вставая, шевелились космы
Словно живые. Страхом я пресыщен.
Привыкший к трепету жестокий разум
Не содрогнётся. Крик был отчего?
Сейтон
Скончалась королева.
Макбет
Лучше б ей
Скончаться было позже. Вот тогда
Для этих слов бы время подошло.
И завтра, снова завтра, снова завтра,
Крадясь, переступает день за днем
К последним буквам хроники времен;
А наши все «вчера» глупцам осветят
Путь к пыльной смерти. Выгорай, свеча!
Жизнь — тень идущая, актер несчастный:
То мечется, то шествует в свой час
По сцене, и — не слышен. Это
Рассказ безумца, полон гневных звуков,
Не значит ничего.
В глаза бросаются две детали. Во-первых, Макбет сперва спрашивает, что за шум, и только потом стоит ремарка о крике за сценой. Вряд ли ведьмы наделили Макбета способностями к предвиденью. Во-вторых, слова «my Lord» взяты в скобки. Эти слова совершенно лишние: без них везде звучит строгий шекспировский пятистопный ямб, а с ними две строчки становятся трехстопными.
Очевидно, что в первом издании были допущены неточности. Их стандартное исправление таково: во-первых, Макбет спрашивает о шуме после крика за сценой, а, во-вторых, после вопроса Макбета Сейтон уходит и возвращается с вестью о смерти королевы.
Но есть еще одна важнейшая неточность. Это сам знаменитый монолог, начинающийся словами «И завтра, снова завтра, снова завтра». И образы, и сравнения, и язык этого монолога абсолютно несвойственны Макбету — воину, убийце и королю.
Замечательная догадка Джен Бликст состоит в том, что этот монолог — предсмертное письмо леди Макбет. И эта мысль подходит к тексту, как недостающий кусочек паззла. Отношения четы Макбет с письма начались, письмом и заканчиваются. В первом их диалоге, определившем их судьбу, дважды упоминается «завтра» — монолог начинается со строки «И завтра, снова завтра, снова завтра». То, что писала леди Макбет, не исчезло без объяснений, а объявилось в кульминационный момент.
И эта важная деталь пьесы была утеряна только оттого, что в первом издании, скорее всего, просто не указали, что Сейтон вместе с известием отдает Макбету письмо, а перед монологом стоит ремарка: Макбет читает.
По видимому, одна из наиболее важных деталей «Макбета» была упущена в результате этой непродуманной редакторской правки. Это выяснилось недавно, когда актриса Джен Бликст, игравшая леди Макбет, выдвинула блестящую гипотезу, которая проливает свет на исходный замысел Шекспира.
Чтобы познакомиться с этой гипотезой, вспомним необходимые детали. У Шекспира взаимоотношения между Макбетом и его женой начинаются с письма. В нём Макбет рассказывает, как ведьмы предсказали, что он станет королём после Дункана. Леди Макбет читает это письмо непосредственно перед встречей с мужем. И первый диалог супругов звучит так:
Макбет
Любовь моя, Дункан к ночи приедет.
Леди Макбет
А уезжает он когда?
Макбет
Назавтра
Намерен ехать он.
Леди Макбет
О, никогда
Пусть солнце это завтра не увидит.
Как всем хорошо известно, по наущению жены Макбет убивает Дункана и становится королём, а леди Макбет — королевой. После этого леди Макбет слегка повреждается рассудком. Вот диалог врача и придворной дамы:
Врач
... Когда она бродила последний раз?
Придворная дама
С тех пор, как его величество выступил в поход, я видела, что она вставала с кровати, набрасывала на себя ночную рубашку, отпирала шкаф, доставала бумагу, складывала ее, писала на ней, читала написанное, потом запечатывала и возвращалась в постель; и все это было в глубочайшем сне.
Врач
Сильное расстройство естества — пользоваться благами сна и в то же время предаваться занятиям, присущим бодрствованью. Это дремотное возбуждение, кроме блужданий и прочих подобных поступков, возможно сопровождается какими-либо речами?
Придворная дама
Такими, сэр, что я повторять не стану.
А теперь мы прочитаем то самое загадочное место трагедии, которое находится в начале пятой сцены пятого акта. Но не в современном отредактированном виде, а так, как это напечатано в первом издании 1623 года.
Макбет
...Что там за шум?
За сценой раздается женский крик.
Сейтон
Там женщины кричали, государь.
Макбет
Вкус ужаса почти уже забыт.
А раньше чувства бы похолодели
От крика ночью. От зловещих сказок
Тогда, вставая, шевелились космы
Словно живые. Страхом я пресыщен.
Привыкший к трепету жестокий разум
Не содрогнётся. Крик был отчего?
Сейтон
Скончалась королева.
Макбет
Лучше б ей
Скончаться было позже. Вот тогда
Для этих слов бы время подошло.
И завтра, снова завтра, снова завтра,
Крадясь, переступает день за днем
К последним буквам хроники времен;
А наши все «вчера» глупцам осветят
Путь к пыльной смерти. Выгорай, свеча!
Жизнь — тень идущая, актер несчастный:
То мечется, то шествует в свой час
По сцене, и — не слышен. Это
Рассказ безумца, полон гневных звуков,
Не значит ничего.
В глаза бросаются две детали. Во-первых, Макбет сперва спрашивает, что за шум, и только потом стоит ремарка о крике за сценой. Вряд ли ведьмы наделили Макбета способностями к предвиденью. Во-вторых, слова «my Lord» взяты в скобки. Эти слова совершенно лишние: без них везде звучит строгий шекспировский пятистопный ямб, а с ними две строчки становятся трехстопными.
Очевидно, что в первом издании были допущены неточности. Их стандартное исправление таково: во-первых, Макбет спрашивает о шуме после крика за сценой, а, во-вторых, после вопроса Макбета Сейтон уходит и возвращается с вестью о смерти королевы.
Но есть еще одна важнейшая неточность. Это сам знаменитый монолог, начинающийся словами «И завтра, снова завтра, снова завтра». И образы, и сравнения, и язык этого монолога абсолютно несвойственны Макбету — воину, убийце и королю.
Замечательная догадка Джен Бликст состоит в том, что этот монолог — предсмертное письмо леди Макбет. И эта мысль подходит к тексту, как недостающий кусочек паззла. Отношения четы Макбет с письма начались, письмом и заканчиваются. В первом их диалоге, определившем их судьбу, дважды упоминается «завтра» — монолог начинается со строки «И завтра, снова завтра, снова завтра». То, что писала леди Макбет, не исчезло без объяснений, а объявилось в кульминационный момент.
И эта важная деталь пьесы была утеряна только оттого, что в первом издании, скорее всего, просто не указали, что Сейтон вместе с известием отдает Макбету письмо, а перед монологом стоит ремарка: Макбет читает.
no subject
no subject
Получается, что в монологе Макбета пять строк, начинающихся со слов "To morrow, and to morrow, and to morrow..." и заканчивающихся словами "The way to dusty death" (то есть та часть, которую Клемент определяет как "to be spoken") должны завершать мысль, начатую в строке "There would haue beene a time for such a word..." ("already rehearsed"). А если учитывать к тому же, что строка "She should haue dy'de heereafter" завершается точкой с запятой, можно предположить, что "such a word" скорее подразумевает последующий макбетовский монолог, а не новость, которую приносит Сейтон. Ну а поскольку очевидного повода для того, чтобы ударяться в размышления о жизни и времени, у Макбета вроде бы нет, то не исключено, что произносимые им слова действительно принадлежат его жене.
Меня смущает другое: если госпожа Бликст права, то ее гипотеза совершенно меняет суть эволюции Мабета как трагического героя. В традиционной интерпретации осознание того, что жизнь - "это рассказ безумца", - важнейший момент прозрения Макбета, которое делает его поражение и смерть делом времени. Приписать эти слова леди Макбет - значит, в сущности, лишить самого Макбета подобного откровения, а это идет в разрез с этикой всей зрелой шекспировской трагедии, герой которой в финале всегда предельно ясно видит, что именно ведет его к гибели.
no subject
http://ezhe.ru/ib/issue749.html
Думаю, для прозрения рановато. Он находится в хорошо защищенной крепости. Единственная неприятность на тот момент - переметнувшиеся к врагам. Ни Бирманского леса, ни рождённого не женщиной пока нет. Смерть леди Макбет (болевшей до того), возможно, недостаточный удар для внезапного прозрения. Иначе следующее же известие о лесе не вызвало бы такой бурной реакции.
no subject
Мне все же кажется, что прозрение Макбета подготовлено, прежде всего, внутренней работой его сознания и не требует каких-то внешних событий, которые его инициируют. Причем корни этого прозрения, по-моему, - в том предчувствии собственного краха, которое постепенно назревает у Макбета после убийства Дункана и которое окончательно оформляется в его словах о суетности и бессмысленности жизни ("Life... full of sound and fury/ Signifying nothing"), причем именно в таких обстоятельствах, в которых, как Вы справедливо отметили, герою практически ничего не угрожает. Если его жизнь действительно лишена смысла (а это так, - с того момента, как Макбет поверил ведьмам), его победа или поражение не имеют больше никакого значения. С этой точки зрения, "выход" Бирнамского леса и появление Макдуфа - это лишь факты, рационально подтверждающие уже пережитое иррациональное предощущение. А потрясение, которое вызывает у Макбета шагающий лес и признание Макдуфа, - не более чем реакция разума, только сейчас открывшего для себя то, что уже давно обнаружила интуиция, - реакция, которая, замечу, сразу сменяется уже знакомым нам фатализмом: "Though Byrnane wood be come to Dunsinane,/ And thou oppos'd, being of no woman borne,/ Yet I will try the last. Before my body,/ I throw my warlike Shield: Lay on Macduffe,/ And damn'd be him, that first cries hold, enough."
Думаю, эта проблема - один из главных в пьесе источников эстетического наслаждения: Макбет осознает свою трагическую ошибку слишком поздно для того, чтобы ее исправить, но недостаточно поздно для того, чтобы мы не могли понаблюдать за поведением отягощенного подобным знанием героя.
no subject