Самый страшный кошмар Эдгара По
Oct. 15th, 2007 12:06 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
burrruДля фильма «Здравствуйте, я ваша тётя!» понадобилось написать песню на стихотворение Роберта Бернса «Любовь и бедность». Поскольку Маршак перевел стихотворение, сохранив ритм оригинала, композитор просто написал аранжировку старинной народной мелодии, на которую поют эти слова в Шотландии. А вот другому английскому стихотворению в этом плане не повезло.
Одно из лучших стихотворений Эдгара По называется «The bells» — «Колокола». В нём виртуозно обыгрывается звучание английских слов. К сожалению, это невозможно точно перевести на русский. В начале двадцатого века было несколько неудачных попыток перевода. Одна из них на совести Константина Бальмонта. Ему удалось создать игру звуков русского языка, но при этом в переводе структура стихотворения была нарушена, пульсирующий ритм повторяющихся слов исчез, а глубина и трагичность По были заменены на популярную в те годы напускную мрачность.
Одна слушательница музыкальных курсов, восхитившись стихотворением, предложила Рахманинову написать музыку на этот текст. Рахманинов сочинил на эти стихи музыкальную поэму «Колокола» для хора, солистов и оркестра. Причём, музыкальный ритм Рахманинова соответствовал стихотворному ритму Бальмонта и, естественно, не имел ничего общего с ритмом стихотворения Эдгара По.
Когда музыкальная поэма стала популярной в США, Рахманинов попросил Набокова перевести текст обратно на английский язык, но обязательно сохраняя ритм Бальмонта. И в итоге обезображенное стихотворение По было тщательно переведено на английский язык с сохранением всего ужаса, добавленного переводом.
Для сравнения, отрывок из оригинала:
IV
Hear the tolling of the bells
Iron Bells!
What a world of solemn thought their monody compels!
In the silence of the night,
How we shiver with affright
At the melancholy menace of their tone!
For every sound that floats
From the rust within their throats
Is a groan.
Перевод этого отрывка, сделанный Бальмонтом:
IV
Похоронный слышен звон,
Долгий звон!
Горькой скорби слышны звуки, горькой жизни кончен сон.
Звук железный возвещает о печали похорон!
И невольно мы дрожим,
От забав своих спешим
И рыдаем, вспоминаем, что и мы глаза смежим.
Неизменно-монотонный,
Этот возглас отдаленный,
Похоронный тяжкий звон,
Точно стон
Одно из лучших стихотворений Эдгара По называется «The bells» — «Колокола». В нём виртуозно обыгрывается звучание английских слов. К сожалению, это невозможно точно перевести на русский. В начале двадцатого века было несколько неудачных попыток перевода. Одна из них на совести Константина Бальмонта. Ему удалось создать игру звуков русского языка, но при этом в переводе структура стихотворения была нарушена, пульсирующий ритм повторяющихся слов исчез, а глубина и трагичность По были заменены на популярную в те годы напускную мрачность.
Одна слушательница музыкальных курсов, восхитившись стихотворением, предложила Рахманинову написать музыку на этот текст. Рахманинов сочинил на эти стихи музыкальную поэму «Колокола» для хора, солистов и оркестра. Причём, музыкальный ритм Рахманинова соответствовал стихотворному ритму Бальмонта и, естественно, не имел ничего общего с ритмом стихотворения Эдгара По.
Когда музыкальная поэма стала популярной в США, Рахманинов попросил Набокова перевести текст обратно на английский язык, но обязательно сохраняя ритм Бальмонта. И в итоге обезображенное стихотворение По было тщательно переведено на английский язык с сохранением всего ужаса, добавленного переводом.
Для сравнения, отрывок из оригинала:
IV
Hear the tolling of the bells
Iron Bells!
What a world of solemn thought their monody compels!
In the silence of the night,
How we shiver with affright
At the melancholy menace of their tone!
For every sound that floats
From the rust within their throats
Is a groan.
Перевод этого отрывка, сделанный Бальмонтом:
IV
Похоронный слышен звон,
Долгий звон!
Горькой скорби слышны звуки, горькой жизни кончен сон.
Звук железный возвещает о печали похорон!
И невольно мы дрожим,
От забав своих спешим
И рыдаем, вспоминаем, что и мы глаза смежим.
Неизменно-монотонный,
Этот возглас отдаленный,
Похоронный тяжкий звон,
Точно стон
